В сезон муссонов в августе 2012 года небольшая группа ученых отправилась на юго-запад Китая, чтобы исследовать новую и таинственную смертельную болезнь. Проехав мимо террасных чайных плантаций, ученые достигли места назначения: заброшенного медного рудника, где — в белых костюмах и противогазах — они отправились в темноту.
Мгновенно они столкнулись со зловонием. Над головой висели летучие мыши. Под ногами сквозь толстые слои их помета сновали крысы и землеройки. Это была питательная среда для мутировавших и болезнетворных микроорганизмов, смертельных для человека. Была причина проявить особую осторожность. Несколькими неделями ранее шесть человек, которые вошли в эту шахту, были поражены болезнью, вызвавшей неконтролируемую пневмонию. Трое из них умерли…
Данные, полученные The Sunday Times, свидетельствуют о том, что обнаруженный в этих недрах вирус — часть образца помета, который был заморожен и отправлен в китайскую лабораторию для анализа и хранения — наиболее близко соответствует вирусу, вызывающему COVID-19.
Он был получен из одного из последних образцов помета, собранных в течение года, в ходе которого шесть исследователей отправили сотни образцов обратно в свой родной город Ухань. Там специалисты по вирусам летучей мыши пытались определить источник SARS — тяжелого острого респираторного синдрома, пандемия которого разразилась 10 лет назад.
Этот вирус оказался огромным открытием. Это был «новый штамм» коронавируса типа SARS, который, к удивлению, удостоился лишь мимолетного упоминания в научной статье. Шесть заболевших мужчин вообще не упоминались.
Что случилось с вирусом за годы между его открытием и извержением COVID-19? Почему его существование было скрыто в малоизвестных записях, а его связь с тремя смертями не упоминалась? Никто не может отрицать храбрость ученых, которые рисковали своими жизнями, добывая высокоинфекционный вирус. Но не привела ли непреднамеренно их мужественная детективная работа к глобальной катастрофе?
В Первой клинической больнице Куньмина врачи были поставлены в тупик загадочной болезнью. У шести человек, которые работали в шахте, заполненной летучими мышами, наблюдалась сильная температура выше 39 градусов, кашель и ноющая боль в конечностях. У всех, кроме одного, было серьезно затруднено дыхание.
После того, как первые двое пациентов умерли, оставшиеся четверо прошли множество тестов на геморрагическую лихорадку, лихорадку денге, японский энцефалит и грипп, но все они дали отрицательные результаты. Также их проверили на SARS, со вспышкой которого юг Китая столкнулся в 2002 году, но также тесты дали отрицательный ответ.
Таинственный новый вирус
Для тестирования четырех выживших был привлечен Уханьский институт вирусологии (WIV), известный центр экспертизы коронавируса. Это дало замечательные результаты: хотя ни один из пациентов не дал положительного результата на SARS, все они имели антитела против другого, неизвестного SARS-подобного коронавируса.
Кроме того, у двух пациентов, которые выздоровели и были выписаны, уровень антител был выше, чем у двух, которые все еще оставались в больнице (один из них позже умер).
Исследователи в Китае не могли найти какие-либо новости о новом SARS-подобном коронавирусе и трех смертельных случаях. Похоже, что это выпало из СМИ. Однако можно собрать по кусочкам то, что произошло в больнице в Куньмине, по магистерской диссертации молодого медика по имени Ли Сюй.
Работа Ли не смогла ответить, что именно убило трех шахтеров, но указала, что наиболее вероятной причиной был коронавирус, похожий на атипичную пневмонию от летучей мыши. «Это делает изучение летучих мышей в шахте, где работали шесть шахтеров, а затем страдал от тяжелой пневмонии, вызванной неизвестным вирусом, важной темой исследования», — заключил Ли. Это исследование уже проводилось — под руководством вирусолога из Уханя Ши Чжэнли, которую стали называть «женщиной-летучей мышью», — и это добавляет тайны.
Коронавирусы — это группа патогенных микроорганизмов, которые иногда могут передаваться между видами от животных к людям и, если смотреть под микроскопом, то у них можно увидеть корону из шипов. До появления COVID-19 были известны шесть видов коронавируса, заражающих людей, но в основном они вызывали легкие респираторные симптомы, такие как насморк.
Первая вспышка SARS — теперь известная как Sars-Cov-1, чтобы отличить ее от Sars-Cov-2 (вируса, который вызывает COVID-19) – стала одним из смертельных исключений. Этот вирус появился в провинции Гуандун, на юге Китая, в ноябре 2002 года и заразил 8096 человек в 29 странах. Он вызвал тяжелую пневмонию у некоторых и убил 774 человека, прежде чем вспышка прекратилась через восемь месяцев.
Началась гонка по выяснению, как коронавирус превратился в нечто настолько смертоносное и передался от животных людям.
Ши Чжэнли и ее команда из Уханьского института вирусологии начали охоту среди колоний летучих мышей в пещерах на юге Китая в 2004 году. В 2012 году они находились в середине пятилетнего исследовательского проекта, когда поступил запрос на расследование инцидента на медном руднике.
Из пещеры летучих мышей
В течение следующего года ученые взяли образцы помета от 276 летучих мышей. Образцы сохраняли при минус 80°С в специальном растворе и отправляли в институт в Ухань, где проводились молекулярные исследования и анализ.
Выяснилось, что ровно половина летучих мышей несла коронавирусы, а некоторые из них переносили более одного вируса за раз, что потенциально могло вызвать опасную новую смесь патогенов.
Результаты были опубликованы в научной статье «Сосуществование множества коронавирусов в нескольких колониях летучих мышей на заброшенной шахте», написанной в соавторстве Ши и ее коллегами-учеными в 2016 году.
Примечательно, что в статье не упоминается, почему было проведено исследование: шахтеры, их пневмония и смерть трех из них. Однако в материале утверждается, что из 152 генетических последовательностей коронавируса, обнаруженных в шести видах летучих мышей на шахте, две были того типа, который вызвал SARS.
Одна из них классифицирована как «новый штамм» атипичной пневмонии и обозначен как RaBtCoV / 4991. Штамм был найден у Rhinolophus affinis (летучая мышь азиатский подковонос). В течение семи лет важное значение RaBtCov / 4991 не было полностью понято.
31 декабря прошлого года китайские власти решили, что пришло время сообщить миру о потенциальной проблеме.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) была уведомлена о том, что ряд людей заболел пневмонией, но причина не была указана. В тот же день Уханьский орган здравоохранения опубликовал заявление, в котором сообщалось о 27 случаях гриппоподобной инфекции, и призвал людей обратиться за медицинской помощью, если они заболеют. Ни в одном из заявлений не указывалось, что новая болезнь может передаваться между людьми или что вероятный источник уже известен: коронавирус.
Ко второй неделе января в больницах Уханя разворачивались отчаянные сцены. Совершенно неподготовленные и плохо экипированные сотрудники были вынуждены принимать роковые решения о том, кого можно лечить. В течение нескольких дней за них принимала решения дефицит кроватей, оборудования и персонала.
Группе Ши удалось выявить пять случаев заболевания коронавирусом из образцов, взятых у пациентов в уханьской больнице Цзиньинтань. Образцы были отправлены в другую лабораторию, которая завершила всю последовательность генома.
Однако эта последовательность не была передана в ВОЗ до 12 января, и Китай не признает, что передача вируса от человека к человеку произошла до 20 января, несмотря на доказательства, что вирус был передан медикам.
Одна из других неотложных задач Ши состояла в том, чтобы проверить записи ее лаборатории, чтобы выяснить, не могли ли какие-либо ошибки, особенно в отношении утилизации опасных материалов, вызвать утечку из помещения.
Она рассказала, что почувствовала облегчение, обнаружив, что последовательности у нового вируса не совсем совпадают с образцами, которые ее команда привезла из пещер летучих мышей. «Это действительно сняло нагрузку с моего ума, — сказала Ши Чжэнли изданию Scientific American. – Я не спала несколько дней».
Затем она приступила к написанию статьи, впервые для мира описывающей новый коронавирус. Опубликованный в издании Nature 3 февраля и озаглавленный «Вспышка пневмонии, связанная с новым коронавирусом, вероятно происходящего от летучих мышей», этот материал имел новаторское значение.
В нем изложено полное геномное описание вируса COVID-19 и выявлено, что Уханьский институт вирусологии хранит ближайшего известного родственника вируса, взятого у летучей мыши. Образец был назван RaTG13. Согласно статье, он на 96,2% соответствует вирусу COVID-19, и они имеют общую линию, отличную от других коронавирусов типа SARS. В материале делается вывод, что это близкое сходство «предоставляет доказательства» того, что COVID-19 «возможно, произошел от летучих мышей». Другими словами, RaTG13 оказался самым большим доступным источником происхождения COVID-19. Поэтому удивительно, что в статье приведены лишь скудные подробности об истории образца вируса, просто указывается, что он был взят у летучей мыши Rhinolophus affinis в провинции Юньнань в 2013 году (отсюда «Ra» и «13»).
Однако выяснилось, что RaTG13 почти наверняка является коронавирусом, обнаруженным в заброшенной шахте в 2013 году, который был назван RaBtCoV / 4991 в более ранней научной статье института. По какой-то причине Ши и ее команда переименовали его.
Самым ярким свидетельством этого является база данных о вирусах летучих мышей, опубликованная Академией наук Китая, в которой RaTG13 и образец из шахты указаны как одно и то же…
Близкий родственник COVID
Фактически, исследователи в Индии и Австрии сравнили частичный геном образца из шахты, который был опубликован в статье 2016 года, и обнаружили, что он на 100 процентов совпадает с той же последовательностью для RaTG13. Та же самая частичная последовательность для образца из шахты соответствует на 98,7% вирусу COVID-19.
Тесно сотрудничавший с Уханьским институтом Питер Дашак, который 15 лет работал с командой Ши, выслеживающей вирусы, подтвердил The Sunday Times, что RaTG13 был образцом, найденным в шахте. Он сказал, что переименование не имело значения из-за изменений в системе кодирования. Он вспоминает: «Это была только одна из 16 000 летучих мышей, которые мы взяли. Это был фекальный образец, мы поместили его в пробирку, поместили в жидкий азот и доставили в лабораторию».
В 2013 году команда из Уханя провела исследования образца с помощью полимеразной цепной реакции для увеличения количества генетического материала, чтобы его можно было изучить, рассказал Дашак. Но она больше не работала над этим до вспышки COVID-19, потому что не было близкого соответствия SARS.
Другие ученые считают, что первоначальное безразличие к новому штамму коронавируса трудно понять. Профессор медицины в университете Флиндерс в Аделаиде Николай Петровский говорит, что «просто не заслуживает доверия», что Уханьский институт не смог бы провести какой-либо дальнейший анализ RaBtCoV / 4991, тем более что это было связано со смертью трех шахтеров.
(…) Говорят, что в последние недели ученые писали в Nature с просьбой к WIV сделать исправление, разъясняющее происхождение образца, но китайская лаборатория хранила каменное молчание.
Происхождение COVID-19 стало одним из наиболее актуальных вопросов, стоящих перед человечеством. Ученые всего мира пытаются понять, как он развивался, что может помочь предотвратить повторение такого кризиса.
Предположение о том, что ученые из лучших побуждений, возможно, занесли COVID-19 в свой город, категорически опровергается Уханьским институтом вирусологии…
Расследование
В течение следующих нескольких дней ученым ВОЗ после двух месяцев переговоров будет разрешено отправиться в Китай, чтобы начать расследование происхождения вируса.
Многие эксперты, такие как Дашак, считают, что источник вируса будет найден у летучих мышей на юге Китая. «Он появился не на рынке, он появился где-то еще», — говорит Дашак. По его словам, «лучшая догадка прямо сейчас» заключается в том, что вирус зародился в «кластере» на китайской границе, включающем район, где был обнаружен RaTG13, и район к югу от шахтного колодца, где находится обнаруженный недавно другой патоген летучей мыши, на 93% подобный COVID-19.
Что касается того, как вирус попал в Ухань, Дашак говорит: «Справедливо предположить, что он распространился на животных в южном Китае и затем был доставлен в Ухань через связанных с торговлей инфицированных людей или животных».
Последний, самый сложный вопрос для инспекторов ВОЗ заключается в том, мог ли вирус вырваться из лаборатории в Ухане.
Возможно ли, например, что RaTG13 или подобный вирус, превратившийся в COVID-19, проник в популяцию после заражения одного из ученых из Уханьского института?
Это серьезно разделяет экспертов. Австралийский вирусолог Эдвард Холмс подсчитал, что RaTG13 потребуется до 50 лет, чтобы развить дополнительные 4 процента, что приведет к его 100-процентному совпадениб с вирусом COVID-19. Мартин Хибберд из Лондонской школы гигиены и тропической медицины считает, что может потребоваться менее 20 лет, чтобы естественным образом превратиться в вирус, вызывающий нынешнюю пандемию.
Но другие говорят, что такие аргументы основаны на предположении, что вирус развивается с постоянной скоростью. «Это неверное предположение, — говорит Ричард Эбрайт из Университета микробиологии им. Ратгерса. – Когда вирус меняет носителей и адаптируется к новому носителю, скорость эволюционных изменений намного выше. И поэтому возможно, что RaTG13, особенно если он попал в организм человека до ноября 2019 года, мог подвергаться адаптации у людей со скоростью, которая позволила бы ему вызвать Sars-Cov-2. Я думаю, что это отличная возможность».
Эбрайт считает, что нельзя исключать еще более противоречивую теорию: «Есть также, конечно, явная возможность того, что работа, проведенная в лаборатории над RaTG13, могла привести к искусственной внутрилабораторной адаптации, которая стерла эти три-пять десятилетий эволюционной дистанции».
С этим мненим не согласен Мартин Хибберд: «Sars-Cov-2 и RaTG13 — это не один и тот же вирус, и я не думаю, что вы легко можете воздействовать одним на другой. Это выглядит исключительно сложным».
Эбрайт утверждает, однако, что тип работы, необходимой для создания COVID-19 из RaTG13, был «идентичен» работе, которую лаборатория выполняла в прошлом: «Те же самые методы, те же самые экспериментальные стратегии, использующие RaTG13 в качестве отправной точки, позволили бы получить вирус, по существу идентичный Sars-Cov-2».
The Sunday Times задала ряд вопросов Уханьскому институту вирусологии, в том числе и о том, почему в течение нескольких месяцев не признавалось, что наиболее близкое совпадение с вирусом COVID-19 было обнаружено в шахте, где люди умерли от болезни, подобной коронавирусу. Вопросы были встречены молчанием.
Читайте также: «Тихий иммунитет»: настоящее количество зараженных коронавирусом сильно недооценили
Пандемия коронавируса. Хроника событий
Андрей Яшлавский
Источник: mk.ru
