РАН ищет пути спасения сельского хозяйства страны от хронической импортозависмости

Академик РАН Виктор Тутельян отметил, что многие проблемы со здоровьем, на которые жалуются в последние годы россияне, к примеру, ожирение, слабость иммунной системы, проблемы с пищеварением связаны с гастрономической сфере. Отказаться от жирной, сладкой пищи — это только половина вопроса. Главное получать с питанием максимальное количество витаминов, микроэлементов и биологически активных веществ. А вот с этим у нас напряженка, потому что далеко не все могут позволить себе по-настоящему качественные продукты из-за их дороговизны. Давайте посмотрим на данный вопрос с точки зрения сегодняшнего положения, связанного с введенными против нашей страны санкциями. Мы увидим, что своих специальных продуктов, богатых вышеперечисленными полезными компонентами, – всего 28%, остальное — импорт.

По мнению ученого, у нас практически отсутствует (2% не в счет) собственное производство витаминов, минералов, аминокислот, концентрата белка, пищевых добавок. Даже в простых круглых витаминках, зачастую нашей, российской, является только упаковка. А ведь без этих компонентов невозможно производство ни детского питания, ни кисломолочных, ни мясных продуктов. Вывод один: надо срочно восстанавливать разрушенные после «эры перестройки» производства.

Чтобы срочно восстанавливать сельское хозяйство, надо понять, чего нам сейчас остро не хватает. По словам вице-президента РАН Николая Долгушкина, который с сентября курирует сельскохозяйственное направление в Академии, дело сдвинулось с мертвой точки. К примеру, два дня назад был создан Совет по научным исследования в области агропромышленного производства и комплекса развития сельских территорий; премьер Мишустин подписал распоряжение, согласно которому 11 институтов, которые занимались селекцией и семеноводством критических направлений, были переданы из ведения Минобрнауки в Минсельхоз. То есть, теперь скотоводство, производство сахарной свеклы, кукурузы, картофеля, сои, подсолнечника будут под пристальным присмотром тех, кто знает более короткие пути их внедрения в производство.

А генофонд у нас богатый. Академик Владимир Косолапов привел в пример лишь ВИР (Всероссийский институт растениеводства), в коллекцию которого входит 375 тысяч (!) семян. А сколько их хранят другие институты! К примеру, в России имеется коллекция из 7 тысяч образцов льна, есть генетический банк здоровых сортов картофеля, который располагается в идеальном месте – на высоте 2500 метров в Северной Осетии.

Вот что, спрашивается, мешало внедрять эти здоровые сорта раньше? Почему опустили долю производства из собственных семян картофеля до критических 7 процентов? Хуже обстоят дела только с сахарной свеклой, доля собственных семян которой опустилась в нашей стране до 1,8 процента.

Директор профильного департамента Минсельхоза Ирина Лаврентьева отметила положительную тенденцию с переходом в ее министерство 11 институтов. По ее словам, уже к 2030 году будет налажено взаимодействие этих НИИ и агропредприятий. Могли бы и поторопиться…

Николай Долгушкин, который вел вел встречу, рассказал про Стратегию пространственного развития сельского хозяйства и посетовал, что специалисты, которые ее разрабатывали ее, не удосужились посоветоваться с РАН, которая, на минуточку, является главным экспертом в стране. В итоге, не научное размещение агропромышленных предприятий, без учета экономических выгод, привело к удорожанию продуктов.

— Вы не спрашивали, почему у нас огурцы стоят по 400 рублей? – задал он в зал риторический вопрос.

Это, что касается растениеводства. По поводу животноводческой продукции перед собравшимися отчитывался директор департамента координации деятельности организаций в сфере сельскохозяйственных наук Вугар Багиров. Аккуратно обойдя тот факт, что в стране до сих пор продается только 1,7-2% кур отечественного происхождения (об этом сообщил Николай Долгушкин), он привел в основном обнадеживающие факты. Например, о созданных Минобрнауки за последние три года 150 новых генетических лабораторий, о ежегодно выделяемых на работу по 1 млрд 700 рублей финансирования, о выделенных 5 миллиардах рублей на строительство 20 птичников, в которых будет развиваться производство курятины отечественной породы «Смена-9».

После официальной части я спросила Вугара Багирова, что делает сейчас его департамент для того, чтобы развивать отечественные генетические линии?

— Мы уже говорили о кроссе мясных кур, полученном в Федеральном научном центре птицеводства в подмосковном Сергиевом Посаде – «Смена-9». Это результат направленной селекции «чистых» линий кур в течение 84 поколений. Мы не только сохранили уникальный потенциал исходных отечественных линий, но и приумножили его с использованием современных генетических и селекционных методов. Сегодня, доля племенного яйца, получаемого от отечественных «чистых» линий, составляет около 2%.

— Это, мягко говоря, маловато для такой большой станы, как наша?

— Конечно, это пока немного, но несколько лет назад не было и этого. Главное, что нам удалось создать научный и технологически задел, начать строительство современной инфраструктуры для содержания поголовья племенной птицы, который позволяет прогнозировать экспоненциальный рост производства племенного яйца отечественной селекции. Мы уже сегодня продаем племенную птицу в реальный сектор экономики. Стоимость отечественного племенного материала существенно ниже импортных аналогов, что делает его конкурентоспособным не только на внутреннем, но, в перспективе, и на внешних рынках. Кстати, наши куры по вкусовым качествам превосходят импортные.

— А как обстоят у нас дела со свининой? Они-то наши?

— Производством племенного материала в свиноводстве у нас занимаются 12 селекционно-генетических центров. Мы полностью обеспечиваем потребности страны в свинине. Что касается мясного и молочного скота, то мы способны полностью обеспечить себя племенным материалом. Сегодня внутри страны у нас создана современная система селекции абердин-ангусского скота. На юге страны, производство мяса обеспечивается отечественной калмыцкой породой. При этом, не следует исключать обмен генетическим материалом с другими странами, что является традиционной практикой в племенном животноводстве во мире.

— А яйца? Каков процент завозимых яиц?

— Завоз инкубационного яйца бройлеров в этом году сократился на 34%. Развиваются свои линии.

— Если все шло хорошо, почем почему принято решение о передаче 11 институтов в Минсельхоз?

— Наука свои задачи в целом решила. Сегодня на повестке дня – тиражирование созданного отечественного генетического материала совместно с реальным сектором экономики. А эта задача наилучшим образом может быть решена Министерством сельского хозяйства. У них есть все необходимые инструменты для координации работы с бизнесом. Например, один из институтов, переданных в Минсельхоз, — Институт биологической промышленности расположен в непосредственной близости от Щелковской биофабрики. Работа института видится наиболее эффективной совместно с биофабрикой. Или тот же Федеральный научный центр птицеводства, о котором мы говорили. Наука создала конкурентоспособную отечественную селекционную форму, а распространять ее – это задача профильных специалистов в области сельского хозяйства. Так что, придет время, и двум крупнейшим трансатлантическим птицеводческим компаниям — английской и американской – мы противопоставим свою третью транснациональную компанию «Смена».

Источник: mk.ru